«Хороши и мы, но они еще лучше». Классики — о прекрасных дамах

Лев Толстой высказывает довольно спорные рассуждения о женском предназначении, Александр Куприн восхищается высоким героизмом, а Антон Чехов планирует жить в одиночестве.

Великие русские классики часто высказывались откровенно и имели своеобразные, неоднозначные взгляды на женщин (многие аспекты можно объяснить особенностями времени, в которое они жили - женщины далеко не всегда были окружены восхищением и комплиментами). В современном мире ситуация изменилась - и к счастью, некоторые убеждения тоже. 

Читаем старые письма, дневники и произведения писателей, вспоминаем, какие стереотипы женщинам пришлось преодолевать в борьбе за равные права, и отмечаем день солидарности женщин в борьбе за равные права и эмансипацию.

Александр Пушкин — о «хорошеньких женщинах»

«Хорошенькая женщина, конечно, вольна… быть вольной. Боже мой, я не собираюсь читать вам нравоучения, но все же следует уважать мужа, — иначе никто не захочет состоять в мужьях. Не принижайте слишком это ремесло, оно необходимо на свете». (Из письма Анне Керн от 1825 года.)

Эти строки известного дамского угодника Александра Пушкина писал подруге Анне Керн, жене генерала Ермолая Керна, который был старше ее на 35 лет. Супруга она, впрочем, не любила и не особенно это скрывала. С Пушкиным Керн познакомилась в 1819 году в Санкт-Петербурге — в доме у своей тети Елизаветы Олениной. Анна очаровала любвеобильного поэта и оказалась среди его многочисленных муз наряду с фрейлиной и художницей Екатериной Бакуниной, дочерью австрийского банкира Амалией Ризнич, графиней Елизаветой Воронцовой и другими. Встреча Александра Сергеевича с любовью всей его жизни Натальей Гончаровой, которую он сравнит впоследствии с ангелом и «Бриджуотерской Мадонной» Рафаэля, была еще впереди. В дальнейшем Пушкин и Керн часто виделись в имении Тригорском, куда она приезжала к родственникам: усадьба поэта в Михайловском располагалась по соседству. Однако, заподозрив племянницу в связи с Пушкиным, хозяйка Тригорского Прасковья Осипова отправила Анну Керн к мужу в Ригу. После этого и началась переписка. Александр Сергеевич выдерживал послания в иронично-шутливом тоне, немного дразня подругу. В том же письме он писал: «Скажите, однако, что он сделал вам, этот бедный муж? Уж не ревнует ли он часом? Что ж, клянусь вам, он не был бы неправ; вы не умеете или (что еще хуже) не хотите щадить людей». 

В другом письме, отправленном ей же, поэт рассуждал: «Разве у хорошеньких женщин должен быть характер? главное — это глаза, зубы, ручки и ножки…»

Михаил Лермонтов — о противоречиях

Михаил Юрьевич был известен своим непоколебимым сердцем, которое неоднократно становилось жертвой любовных разочарований. Его страсть разгоралась к разным женщинам, включая Агафью Столыпину, дочь известного мемуариста и бывшего адъютанта Суворова, а также Екатерину Сушкову, которая после долгих колебаний отозвалась на его чувства. В течение 1837–1839 годов Лермонтов работал над своим первым психологическим романом "Герой нашего времени", где изобразил сложные любовные отношения. Одним из персонажей, юнкера Грушницкого, писатель наполнил следующими словами:

«Женщины! женщины! кто их поймет? Их улыбки противоречат их взорам, их слова обещают и манят, а звук их голоса отталкивает... То они в минуту постигают и угадывают самую потаенную нашу мысль, то не понимают самых ясных намеков... Вот хоть княжна: вчера ее глаза пылали страстью, останавливаясь на мне, нынче они тусклы и холодны...»

В данном фрагменте Грушницкий обратился за помощью к дворянину, офицеру и сердцееду Григорию Печорину, с целью попросить его помочь ему завоевать сердце княжны Мэри. На тот момент Грушницкий еще не подозревал, что Печорин имеет свои собственные планы относительно нее. В свою очередь, Печорин высказывает довольно интересное мнение о женском характере.

«Чего женщина не сделает, чтоб огорчить соперницу! Я помню, одна меня полюбила за то, что я любил другую. Нет ничего парадоксальнее женского ума; женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами; порядок доказательств, которыми они уничтожают свои предупреждения, очень оригинален; чтоб выучиться их диалектике, надо опрокинуть в уме своем все школьные правила логики».

Печорин и Лермонтов имеют много общего — и по жизненным обстоятельствам (оба были военными, оба участвовали в дуэлях), и по характеру, об этом отмечали многие критики. В числе этих критиков был Виссарион Белинский, который отмечал, что «рассудочный, охлажденный взгляд на жизнь и людей» был общим у обоих.

Виссарион Белинский — о любви, возрасте и обществе

О женщинах Белинский высказывался весьма уважительно. В письме другу и коллеге Василию Боткину, датированном 13 марта 1841 года, он писал: 

«Жена — не любовница, но друг и спутник нашей жизни, и мы заранее должны приучаться к мысли любить ее и тогда, как она будет пожилою женщиною, и тогда, как она будет старушкою».

В другом письме Белинский делился мыслями с другом Николаем Бакуниным, по поводу представительниц женского пола. Итак, он горевал о том, что не может полюбить женщину дольше одного года, несмотря на ее красоту и любовь к нему: 

«Было время, когда женщина была для меня божеством, и мне как-то странно было думать, что она может снизойти до любви к мужчине, хотя бы он был гений; а теперь — это уже не божество, а просто — женщина, ни больше ни меньше, существо, на которое я не могу не смотреть с некоторого рода сознанием своего превосходства, которое основывается не на моей личности, а только на моем звании мужчины. Хороши и мы, но они еще лучше». 

В письме Василию Боткину от 8 сентября 1841 года Белинский писал об эволюции общества: 

«Женщина не будет рабою общества и мужчины, но, подобно мужчине, свободно будет предаваться своей склонности, не теряя доброго имени, этого чудовища — условного понятия. Не будет богатых, не будет бедных, ни царей и подданных, но будут братья, будут люди…» 

Хотя этот отрывок скорее касался мыслей о любви, семье и браке, можно предположить, что неистовый Виссарион предчувствовал грядущие изменения, ожидающие мир в следующем веке.

Антон Чехов — о женской прислуге

В 1892 году Антон Чехов переехал из Москвы в Подмосковье — в имение Мелихово, раскинувшееся недалеко от села Лопасня (сейчас — город Чехов). В Мелихове он прожил семь лет и написал более 40 произведений, среди которых пьеса «Чайка», рассказы «Дом с мезонином» и «Человек в футляре», повесть «Палата № 6» и многие другие. 

«Строить себе дом я начну в апреле. Дом двухэтажный, — отчитывался писатель в письме от 24 августа 1893 года своему другу, издателю Алексею Суворину. — Буду жить в нем одиноко, без женской прислуги. Бабы нечистоплотны и слишком много говорят о своем трудолюбии». 

Зная Чехова как одного из самых ироничных людей своего времени, можно посчитать это высказывание неким обобщением и шуткой — не самой доброй и удачной, конечно. 

О браке тому же Алексею Суворину в марте 1895-го Чехов писал: «Извольте, я женюсь. Но дайте мне такую жену, которая, как луна, являлась бы на моем небе не каждый день. Счастья же, которое продолжается от утра до утра, я не выдержу». 

Потом писатель все же поменял мнение и жить совсем одиноко передумал: он обрел подругу жизни — в 1901 году женился на Ольге Книппер, приме Московского Художественного театра (и брак оказался примерно таким, каким он его себе представлял). Впрочем, иронии Чехов не утратил и тогда — возлюбленную, а затем жену в письмах он мог назвать, в частности, «индюшечка», «венгерская лошадка», «мое одеяло» или «мордуся».

Лев Толстой — о больших делах

Лев Толстой всегда славился своим прямолинейным нравом и жесткими суждениями, в том числе касающимися брака и отношений между полами. Даже прожив более полувека с известной Софьей Андреевной, которая была не только его женой, но и верным союзником и ближайшим помощником (затем ставшим хранительницей наследия писателя). В послесловии к повести "Крейцерова соната" он отметил, что любовь и брак сводятся к служению себе и потому являются падением и грехом. Он выступал против идеи "равноправия" между полами. Однако мнение Толстого было далеко не разделяемо его супругой. 

"Если бы мужчины знали женщин столь же хорошо, как своих супруг, они бы никогда не спорили или не ценили бы их мнение", - так записал он в своем дневнике 12 апреля 1908 года. 

Более того, Лев Николаевич считал, что женщины неспособны полноценно заниматься ни преподаванием, ни медициной, ни даже искусством. 

В своем дневнике он отмечал: "Женщина выполняет важную функцию - рожает детей, но не рожает идей, это прерогатива мужчин. Женщина всегда следует за мужчиной и распространяет его идеи. Мужчина же ответственен за воспитание детей, а не за их рождение". Толстой придерживался своей точки зрения на протяжении многих лет, вплоть до конца своей жизни. 

Однажды он написал: "В течение 70 лет я сталкиваюсь с мнением о женщинах и продолжаю менять его. Вопрос о женщинах - это не о том, чтобы они руководили жизнью, а о том, чтобы они перестали уничтожать её". 

Неудивительно, что Софья Андреевна была возмущена этими взглядами.

Александр Куприн — о женском героизме

В 1911 году вышла повесть Александра Куприна "Гранатовый браслет". Реальную историю, которая послужила основой произведения, жена писателя Елизавета услышала от влиятельного петербургского чиновника Дмитрия Любимова. Его жена Людмила стала объектом преследования неким незнакомцем: он писал ей письма, дарил подарки и даже несколько раз проник в её квартиру. Однако, в отличие от персонажа из повести, после разоблачения несчастный влюбленный не прибегнул к самоубийству, а выбрал более обыденный путь - женился на другой. 

Куприн, который многократно влюблялся и дважды вступал в брак, относился к женщинам с большим пылом, но всегда с уважением. Он считал, что основой любой отношений должны быть взаимные чувства. 

В "Гранатовом браслете" можно встретить следующие строки: 

"Почти каждая женщина способна на высшую степень героизма в любви. Поймите, она целует, обнимает, отдается - и она уже мать. Для неё, если она любит, любовь становится смыслом жизни - целой вселенной!"